Как выполнить план
На повестке дня стояло два вопроса: борьба народов Африки против колониализма и план: обеспечение фабрики сырьём. По первому вопросу выступал парторг Мирзо Атобаевич. Он монотонно читал длинный текст по бумажке, изредка делая продолжительную паузу, во время которой доставал из кармана пиджака носовой платок и тщательно вытирал лоб и шею. Парторгу было жарко: протокол требовал парадного стиля одежды — белая рубашка, галстук и костюм. Народ в актовом зале откровенно скучал. Те, кто пришёл после смены, дремали. Те, кому смена ещё только предстояла, шумно вздыхали и шёпотом переговаривались. Слесари-наладчики, Махмуд и Степан Игнатьевич, умудрялись играть в «подкидного», слегка пригнувшись в последнем ряду. Шум большого вентилятора, что гонял под потолком огромными крыльями горячий воздух, действовал гипнотически.
Оглавление
Начало совещания
Наконец прозвучали долгожданные слова:
— Какие будут предложения по данному вопросу?
Головы всех повернулись в сторону Ирины Андреевны, контролёра на проходной. Она привычно подняла руку, парторг привычно кивнул головой.
— Предлагаю отправить в Центральный комитет письмо от рабочих нашей фабрики с осуждением режима апартеида! — громко и чётко прочла она по шпаргалке, вынув её из кармана синего халата.
— Кто — за? — вопросил парторг и, даже не подняв глаза на зал, тут же скороговоркой добавил: — Единогласно. Попрошу внести в протокол.
За столом президиума, накрытого кумачовой скатертью, сидела Ангелина Ивановна, бессменный секретарь всех собраний. Она тоже привычно кивнула.
План под угрозой
— Ну что ж, теперь переходим ко второму вопросу, — объявил, очнувшись от лёгкой дремоты, директор фабрики Павел Абасович.
Зал встрепенулся: это тебе не какая-то там Африка, это ПЛАН, а значит, квартальные премиальные. Захлопали откидные сиденья, зашуршали сандалии по линолеуму. Пробежал волной говорок от стеклянного графина на трибуне до колоды карт в последнем ряду.
Павел Абасович откашлялся, налил воды в стакан, сделал несколько глотков, задумчиво посмотрел в пыльное окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными портьерами, и сказал:
— Запасов ткани на складе осталось недели на три, ну, самое большее, на месяц. Поставщики из Белоруссии, ссылаясь на то, что были вынуждены по особому распоряжению отправить нашу партию в другой регион. Предлагают осуществить поставки только в следующем квартале.
Загомонили все разом.
— Это что же такое получается, а? Простои пойдут? План не будет выполнен? — запричитала Гульнара Салиджоновна, бригада которой из года в год числилась победительницей соцсоревнований.
— Как это в следующем квартале?! Этот только начался! — возмущалась передовая швея-моторист-ка Динара Петровна.
— А в конце года опять без «тринадцатой» останемся? — обратилась к президиуму Анна Михайловна, закройщица из второго цеха, трагически потрясая правой рукой.
— Тише, тише, товарищи женщины! — призывал директор к порядку. — От крика толку не будет, надо конкретно решать.
Голос из зала
Однако гул не стихал. Вдруг раздался спокойный, достаточно громкий, чтобы привлечь к себе внимание, голос:
— Доложите, пожалуйста, какие меры были приняты руководством, чтобы избежать сложившейся ситуации?
«Началось», — тоскливо подумал директор, а вслух сказал как можно бодрее:
— Было проведено два селекторных совещания, в том числе с участием замминистра нашей республики. Отправлено семь телефонограмм поставщикам и получено столько же ответов, а также…
Договорить он не успел, всё тот же голос спросил:
— А снабженец выезжал в Белоруссию? Проводил переговоры на месте?
Снабженец Андроник Гургенович, мужчина лет сорока пяти, не спеша оглянулся с первого ряда и произнёс:
— Этот вопрос обсуждался, Надежда Денисовна. Было принято решение, что поездка контрпродуктивна — толку не будет.
— Э, вот тут я с вами не согласна!
«Ещё бы она была согласна», — снова с тоской подумал директор и решил по мере возможности игнорировать начальника ОТК:
— Товарищи, предлагаю принять изменения в плане работы…
— Предлагаю отправить в служебную командировку товарища Саркисяна для решения данного вопроса непосредственно на месте.
Как выполнить план
Дебаты длились ещё минут сорок, пока парторг не поставил точку:
– Надежда Денисовна, безусловно, опытный работник, однако, как член советского коллектива политически совершенно неграмотна. Отсюда вот такие волюнтаристические предложения, я бы сказал. Думаю, бесполезно объяснять что-либо человеку, который до сих пор верит в Бога.
Зал притих: парторг — это тебе не директор.
— Конечно, наш коллектив продолжит работу по воспитанию отсталого члена, поскольку нельзя терпеть такое позорное явление, как богомолка, на ответственной производственной должности! Но поскольку сейчас не партийное собрание, то я предлагаю по существу: отправить начальника ОТК в Минск для решения данного вопроса. А по возвращении пусть доложит руководству и партактиву о выполнении производственного задания.
«И посмотрим, поможет ли тебе твой Бог», — усмехнулся Мирзо Атобаевич про себя.
Надежда Денисовна
Начальник отдела технического контроля была женщиной энергичной и деятельной. Профессионал своего дела, что и спасало её от увольнения. Она занимала активную жизненную позицию не только на работе, но и в церкви: пела в хоре, посещала больных, руководила субботниками, когда весной требовалось навести порядок на церковном дворе. Пекла пироги для многочисленных свадеб, поминок, юбилеев. А ещё славилась гостеприимством и, будучи прекрасной портнихой, обшивала чуть ли не всю общину.
Начальник ОТК была женщиной бескомпромиссной и прямолинейной: говорила всё, что думает, без обиняков, прямо, от своих принципов не отступала ни на шаг. Из-за этого многие её сторонились, но те, кто смог с ней подружиться, приобретали верного товарища на всю жизнь. Она была и надёжным плечом, всегда готовым поддержать, и спасительной жилеткой, в которую утыкались мокрым носом в горестные минуты.
Так получилось, что к сороковому юбилею приближалась она в одиночестве: личная жизнь не сложилась. Смирившись со статусом старой девы и, в общем-то, не очень переживая по этому поводу, жила она в уютной однокомнатной квартирке в центре столицы одной из южных республик и работала на республиканской швейной фабрике, поставлявшей продукцию за рубеж. Дело ответственное: работа предприятия всегда была под личным контролем министра лёгкой промышленности. Поскольку качество советских экспортных товаров — лучшее доказательство преимущества социалистического пути развития!
Возвращаясь после производственного собрания домой, Надежда Денисовна с лёгким унынием размышляла о предстоящей командировке. И чем дольше длились эти размышления, тем больше возрастала степень уныния: миссия была заведомо невыполнимой. Прекрасно зная всю «кухню» поставок, договоров, указаний сверху и прочего, она не питала иллюзий. При этом знала, что директор, наверняка, постарался сделать всё возможное, чтобы не остановить технологический процесс. Если уж его связи не помогли, то что может сделать она? Связи — великая вещь, особенно в условиях развитого социализма!
Минск и попытка исправить ситуацию
Минск встретил гостей туманом и мелким противным дождём. Двигаясь короткими перебежками от трапа самолёта к аэровокзалу, Надежда Денисовна досадовала на себя, что не взяла зонтик и плащ. Потом часа полтора добиралась в битком набитом пассажирами автобусе до ткацкой фабрики. Отметив командировку и получив талон на питание в фабричной столовой и записку к коменданту фабричного же общежития, отправилась на том же автобусе чуть ли не на другой конец города. День ушёл на обустройство и знакомство с соседками по комнате.
— Ой, не получится у вас ничего, — жалостливо сказала молодая ткачиха Марина, выслушав цель визита временной соседки. — У нас недопоставки хлопка были в прошлом году, продукции выдали на тридцать процентов меньше запланированного. Тут такое было! Директора и главного зама сняли, у парторга — «строгач». До сих пор всех лихорадит.
— Да-да, — подтвердила вторая ткачиха Даша. — Скорее всего, ничего не получится. Если только начальник сбыта разрешит, но он у нас очень строгий и принципиальный. Ничто на него не действует: ни уговоры, ни взятки. Мужик — кремень!
План и неуступчивые собеседники
Полученные сведения сполна подтвердились на следующий день. Позавтракав в столовой манной кашей и бутербродом с сыром, Надежда Денисовна решительно вошла в кабинет директора. Разговор был долгим и тягучим. Виктор Сергеевич, как Наполеон, делал сразу несколько дел: вёл беседу с командированным товарищем, отвечал на многочисленные телефонные звонки, давал секретарше указания по селектору, писал что-то в блокноте с листочками в клеточку. В общем-то беседу вела только Надежда Денисовна. Она говорила об острой необходимости в сырье буквально в ближайшие дни, о недопущении срыва плана, о министре лёгкой промышленности и особом контроле со стороны партийных органов. Виктор Сергеевич кивал головой и выдавал единственную фразу:
— Понимаю, товарищ, всё понимаю, но помочь ничем не могу!
Вновь и вновь начальник ОТК шла в атаку: показывала договоры и разнарядки, графики и накладные, инструкции и распоряжения. Все аргументы, как горох от стены, отскакивали от фразы:
— Понимаю, товарищ, всё понимаю, но помочь ничем не могу!
После полутора часов топтания на одном месте, директор отбыл на совещание в главк. Надежда Денисовна, не сдаваясь перед лицом непреодолимых обстоятельств, пошла по кабинетам многочисленных замов. Люди, конечно, были разные, вели себя по-разному, отвечали по-разному, но результат дневных трудов можно было свести к одному итогу:
— Понимаю, товарищ, всё понимаю, но помочь ничем не могу!
Вечером, размышляя о том, что делать дальше: возвращаться домой или предпринять ещё одну попытку выполнить производственное задание, Надежда Денисовна решила всё-таки задержаться в братской Белоруссии. Но впереди — выходные, придётся ждать.
Воскресенье. План под угрозой срыва
— Куда это вы в воскресенье в рань-то такую собрались? — сонным голосом спросила Даша, зевая и выглядывая из-под одеяла.
— Родственники у меня тут, никогда не виделись, поеду познакомлюсь, — шёпотом, чтобы не разбудить Марину, сказала Надежда Денисовна и вышла из комнаты.
Адрес молитвенного дома она взяла у пресвитера перед отъездом, теперь надо было разыскать его где-то на окраине города. Всё так же моросил дождь. Июль, а температура не выше 20 градусов. Для южанки это чуть ли не глубокая осень. Улицы выходного дня были малолюдны, городской транспорт – полупустым. После двух часов тряской езды и двух пересадок Надежда Денисовна вышла на тихой тенистой улочке с частными домиками, огороженными весёлыми заборчиками с цветочными клумбами в палисадниках и резными наличниками. После получаса ходьбы увидела мало чем отличающийся от окружающих построек дом, разве что был он чуть больше, на воротах которого висела небольшая табличка с расписанием богослужений. Рядом с воротами была калитка, к которой уже тянулся народ.
Зал был небольшой, но вместительный и разделён на две части аркой. Ряды лавок тянулись от одной стены к другой, оставляя небольшие проходы. Кафедра с вырезанной на ней надписью «Мы проповедуем Христа распятого» стояла слева на небольшом возвышении, за ней располагался стол, за которым сидели братья-проповедники и пресвитер общины. В центре — хор, справа — фортепьяно. Перед началом, пока все усаживались, по ряду пробежал осторожный шёпот соседей: «А вы к нам откуда приехали?» Улыбки, ободряющие пожатия рук.
Собрание верующих
Проповеди, гимны, молитвы — всё погружало в другую атмосферу, отодвигало земные переживания на второй, третий, четвёртый план. Отозвалась в сердце проповедь о том, что все заботы мы должны возложить на Христа, слово принесло утешение и надежду. Говорил немолодой брат невысокого роста с несколько резким голосом и лёгкой картавостью: «Бгатья и сёстгы, пгавда и истина, газум и чувства». Но это не мешало слушать, воспринимать. Слёзы на глазах вызвала заключительная песня хора «Небо, синее небо». Особенно затронула строка: «Там в вышине Искупитель Христос, знает Он путь…»
«Даже если ничего не получится, Господь не оставит, — думала Надежда Денисовна. — Как-то всё да будет, устроится, закончится. В конце концов, можно и швеёй работать, необязательно начальником».В заключение богослужения — молитвы о нуждах.— Сестра Людмила просит молиться о предстоящей операции. Помолимся, сестра, да благословит Господь. Семья Романчук просит помолиться о предстоящем бракосочетании их сына Ивана. Да, дорогие братья и сёстры, не забудьте, в субботу у нас торжественное мероприятие. Сестра Надежда Денисовна просит помолиться о нужде, которую знает Бог. Вы к нам откуда приехали, дорогая сестричка?
Надежда Денисовна встала, представилась и передала приветы от церквей среднеазиатских республик. Она не стала подробно рассказывать о своей проблеме — слишком долго, специфично. Церковь молилась горячо за каждую просьбу.
Павел Давидович спасает план предприятия
В понедельник хождение по кабинетным кругам продолжилось. Надежда Денисовна вновь посетила директора и услышала вполне ожидаемое:
— Понимаю, товарищ, всё понимаю, но помочь ничем не могу!
Многочисленные замы пели в унисон. И лишь один добавил:
— Если сможете договориться с начальником сбыта Павлом Давидовичем… Но договориться с ним невозможно, он даже подарков не берёт, не говоря уж о взятках.
И Надежда Денисовна решилась. Она поднялась на третий этаж, где располагался отдел сбыта. Постучала в дверь, услышала «Войдите!» и вошла. За столом сидел мужчина средних лет, не поднимая головы от бумаг, которые читал, спросил несколько резким голосом:
— Что вы хотели?
Надежда Денисовна начала излагать обстоятельства своего дела, но замолчала на полуслове, когда Павел Давидович поднял голову и произнёс:
— Это вы вчега пегедавали пгивет из Сгедней Азии?
План. Отчёт о поездке
Вентилятор, как гигантская стрекоза, гонял по актовому залу горячий воздух. Аудитория лениво слушала доклад о гонке вооружения и ядерном паритете.
— Какие будут предложения по данному вопросу? — привычно вопросил Мирзо Атобаевич.
— Предлагаю отправить в Советский комитет защиты мира письмо от рабочих нашей фабрики с осуждением гонки вооружения! — зашуршала бумажкой Ирина Андреевна.
Ангелина Ивановна, бессменный секретарь всех собраний, внесла предложение в протокол.
— Ну что ж, теперь переходим ко второму вопросу, — объявил, очнувшись от лёгкой дремоты, директор фабрики Павел Абасович. Уверенной походкой он взошёл на кафедру, загудел его начальственный бас:
— Благодаря скоординированным и компетентным действиям руководства фабрики и партактива, удалось добиться поставки сырья в текущем квартале. План будет выполнен. Поэтому, дорогие товарищи, выполнение плана — это целиком и полностью наша с вами задача как советского коллектива, выполняющего очередные постановления съезда КПСС, и…
«И откуда у неё такие связи?» — задумчиво теребил подбородок парторг.
«Вполне обошлась и без зонта, — думала в это время начальник ОТК. — Хотя, когда поеду в отпуск в Минск, всё-таки надо бы не забыть его захватить».
Автор: Надежда ОРЛОВА
Источник: Журнал «Вера и жизнь», 5/2018