Христианский сайт "Возрождение"

Здравствуйте, здесь пятое место?
– Да.
Худенький старичок-пастор, запыхавшись, переступил порог купе и снял плащ. Поезд тут же тронулся, продолжая свой ход, конечным пунктом которого является Москва.

Москва далеко – знакомство с соседом

– Едва успел, слава Господу!
– Бывает.
Единственный сосед по купе явно не отличался разговорчивостью.
– Вот сейчас разложу вещи, и будем чай пить!
– Гм.
Пастор окинул беглым взглядом попутчика: относительно молод, интеллигентная внешность, читает толстый журнал. Москва была ещё далеко.
– Темнеет как быстро! Осень – очей очарованье, однако дожди льют и льют…
– Да уж.
Пастор выложил на столик часть приготовленных в дорогу продуктов и отдельно положил Библию с большим позолоченным крестом на обложке. Сосед краем глаза увидел её и недоуменно повёл плечами.
– Не желаете чаю? – заботливо спросил пастор, открывая старенький термос. – Здесь вас таким не напоят, моя супруга заваривает его с какими-то чудесными травами…
– Нет, спасибо, – сдержанно отозвался попутчик.
Пастор, что-то мурлыча под нос, налил себе чаю, развернул бутерброды, порезал перочинным ножом овощи.
– Божьи произведения земли, – сказал он, кивая на огурцы с помидорами улыбаясь собственным мыслям, – милость свыше к нам, грешным!
Сосед по купе дипломатично промолчал, хотя внутри его уже зрел протест против назойливого старика.
– Я помолюсь коротко, если вы не против.
– Мне всё равно. Пастор закрыл глаза и несколько восторженно призвал Божье благословение: на весь предстоящий путь, машинистов, ведущих состав, их руки, крепко держащие «штурвал», а также ту пищу, которая дарована Господом «на сей день». Упомянул пастор в молитве и своего попутчика. Когда он, наконец, открыл глаза, то увидел направленный на него недружелюбный взгляд. Сосед отложил в сторону журнал, снял очки и теперь нервно теребил их в руках.
– Меня зовут Андрей Васильевич, а вас как зовут? – попытался загладить свою вину пастор.
– Руслан Калимович, – автоматически ответил попутчик и затем раздражённо добавил: – И не могли бы вы держать свои религиозные убеждения при себе?

Москва далеко — религиозные убеждения

– Да-да, конечно, – согласился Андрей Васильевич, – прошу прощения, если огорчил вас.
Руслан Калимович помедлил, взвешивая, вернуться ли ему к чтению скучноватой статьи или пуститься в заведомо безнадёжную дискуссию со старцем.
– Дело не в огорчении, – наконец, не в силах совладать с собой, продолжил он. – Дело в том, что целая страна на глазах разрушается и разваливается на части из-за того, что всякий у нас занимается не своим делом: инженеры торгуют на рынках тряпками, аграрии забросили деревню и подались в политику, рабочие философствуют… Вот вы, например, по специальности кто?
– Большую часть жизни я проработал слесарем в автопарке, – признался Андрей Васильевич, – а теперь вот – пастор протестантской общины.
– Вот видите! – разгорячился Руслан Калимович. – И вы туда же. Проповедуете о Христе, наверное. А откуда вы знаете, жил ли Он вообще когда-нибудь? Вы что, историк, специалист по Ближнему Востоку?
– Нет, – подтвердил Андрей Васильевич.
– Тогда, может быть, духовную семинарию окончили?
– В советское время для нас это было невозможно, к сожалению.
– Так как же вы осмеливаетесь судить о вещах, в которых, похоже, сами несведущи?! И чему можете после этого научить других?
– С одной стороны, вы, конечно, правы… – согласился Андрей Васильевич.позолоченным крестом на обложке.
Сосед краем глаза увидел её и недоуменно повёл плечами.
– Не желаете чаю? – заботливо спросил пастор, открывая старенький термос. – Здесь вас таким не напоят, моя супруга заваривает его с какими-то чудесными травами…
– Нет, спасибо, – сдержанно отозвался попутчик.
Пастор, что-то мурлыча под нос, налил себе чаю, развернул бутерброды, порезал перочинным ножом овощи.
– Божьи произведения земли, – сказал он, кивая на огурцы с помидорами
– Руслан Калимович, – автоматически ответил попутчик и затем раздражённо добавил: – И не могли бы вы держать свои религиозные убеждения при себе?
– Да-да, конечно, – согласился Андрей Васильевич, – прошу прощения, если огорчил вас. Руслан Калимович помедлил, взвешивая, вернуться ли ему к чтению скучноватой статьи или пуститься в заведомо безнадёжную дискуссию со старцем.

Москва далеко — проповедь о Христе

– Дело не в огорчении, – наконец, не в силах совладать с собой, продолжил он. – Дело в том, что целая страна на глазах разрушается и разваливается на части из-за того, что всякий у нас занимается не своим делом: инженеры торгуют на рынках тряпками, аграрии забросили деревню и подались в политику, рабочие философствуют… Вот вы, например, по специальности кто?
– Большую часть жизни я проработал слесарем в автопарке, – признался Андрей Васильевич, – а теперь вот – пастор протестантской общины.
– Вот видите! – разгорячился Руслан Калимович. – И вы туда же. Проповедуете о Христе, наверное. А откуда вы знаете, жил ли Он вообще когда-нибудь? Вы что, историк, специалист по Ближнему Востоку?
– Нет, – подтвердил Андрей Васильевич.
– Тогда, может быть, духовную семинарию окончили?
– В советское время для нас это было невозможно, к сожалению.
– Так как же вы осмеливаетесь судить о вещах, в которых, похоже, сами несведущи?! И чему можете после этого научить других?
– С одной стороны, вы, конечно, правы… – согласился Андрей Васильевич.
– Я прав со всех сторон! – категорично оборвал его Руслан Калимович. – Каждый должен заниматься своим делом. Профессионально. Тогда и страна у нас будет богатой и процветающей.
– Хорошо, – не стал спорить Андрей Васильевич. – А можно поинтересоваться, кто вы по профессии?
– Со мной как раз всё в порядке, я физик и занимаюсь исключительно физикой, доктор наук.
– Замечательно! Хотя, конечно, тогда мне вас едва ли переубедить…
– А вы попробуйте, дорога длинная! Если вам, конечно, есть что сказать по существу.

Москва далеко — Творение Божие славит Творца

Глаза Руслана Калимовича потеплели. Когда оппонент повержен несокрушимой логикой твоих утверждений, его немного жаль. Всего-то неграмотный старик сидел перед ним. Андрей Васильевич, однако, не производил впечатления человека, готового сдать свои позиции. Он попробовал на вкус чай, с улыбкой добавил в него сахара и наконец со старческим энтузиазмом продолжил беседу:
– Когда я просыпаюсь утром, дорогой друг, и открываю окно, то свежий ветер наполняет мою комнату, и тогда я всем существом чувствую, что это Господь приветствует меня! Я слышу, как во дворе на деревьях щебечут птицы, и понимаю, что они не беспричинно шумят, но так стараются изо всех сил прославлять своего Творца. В небесах сияет солнце, зажжённое Богом, и обогревает всю землю… Неужели вы не видите этого? И когда я молюсь, то, смею вас уверить, взываю не в пустоту, а ощущаю и слышу явственно ответ Небесного Отца, и оттого моя душа наполняется великой радостью…
– Всё это лирика, извините, – остановил восторженного собеседника Руслан Калимович. – Есть ли у вас какие-то более весомые аргументы?
Андрей Васильевич задумался. За окном мелькали огни безвестного селения. Поезд слегка покачивало.
– Стало быть, доводы разума вас убеждают более свидетельства душевного. Так я понимаю?
– Совершенно верно.

Москва далеко — Неверность последователей Христа

– Ну что ж, жил на земле две тысячи лет назад наш Спаситель и Господь Иисус Христос, и было у Него двенадцать учеников…
– Звучит, как начало сказки. А точно ли жил?
– Если бы вы, простите меня, дорогой друг, интересовались не только физикой, то вам было бы известно, что и римские историки, и еврейские раввины оставили свои свидетельства об Иисусе. Заметьте, они не верили в Него как Сына Божьего, но написали о Нём.
– Предположим, что это так, – снисходительно согласился Руслан Калимович, испытав, впрочем, некоторую неловкость из-за пробела в своём образовании.
– Итак, жил на земле две тысячи лет назад в Палестине – и от этого никуда не уйти – Господь Иисус, и было у Него двенадцать апостолов…
– То есть учеников?
– Да, двенадцать учеников. И клялись они Ему, говорит Евангелие, в своей любви и верности.
– А Иуда затем-таки предал…
– Прекрасно! А говорили, что только в физике вы сведущи…
– Ну, это так – элементарные общие знания.
– Хорошо, – продолжил Андрей Васильевич. – А знаете ли вы, что десять из оставшихся одиннадцати апостолов, после предательства Иуды Искариота, вскоре мученически погибли в разных странах, проповедуя весть о Христе?
Об этом, кстати, тоже сообщают весьма древние авторы…
– Не вижу здесь ничего удивительного, фанатиков на земле хватало во все времена. Разве не так?
– Фанатиков? Вы сказали – фанатиков?
– Конечно, фанатиков. Разве умирать за абстрактную и бездоказательную идею загробной жизни – это не фанатизм?

Москва далеко — Апостолы умерли за Иисуса Христа

– Согласен: умирать за абстрактную и бездоказательную идею загробной жизни – это фанатизм. Сказав это, Андрей Васильевич, как ни в чём не бывало, принялся пить чай. Руслан Калимович недоуменно посмотрел на старца: неужели это всё, что тот собирался сказать? Но вот пастор наконец отставил чашку в сторону и столь же неожиданно заговорил вновь:
– Вы слышали когда-нибудь о группе людей, в которой более девяноста процентов участников приняли бы лютую смерть за заведомую ложь и лишь один из них умер в своей старческой постели (впрочем, тоже не отрёкшись от своих убеждений)?
– Я думаю, – ответил Руслан Калимович с улыбкой, – что такую группу людей совсем нетрудно представить: миллионы безумцев в истории человечества отдали жизнь за свои фантазии…
– Не могли бы вы уточнить, пожалуйста, кого вы имеете в виду? – попросил Андрей Васильевич.
– Разумеется. Среди них были и христиане, и мусульмане, и индусы… Да кто угодно, любые сектанты.
– О, я с вами полностью согласен! Такое в истории бывало нередко.
– И что?
– А то, что мученичество за Христа первых Его апостолов – это нечто совсем другое. Это не то же самое, что смерть миллионов людей за веру в последующее время.
– Какая же разница? По-моему, это одно и то же.
– Нет, не одно и то же, – загадочно улыбнулся Андрей Васильевич и опять принялся пить чай.
Руслан Калимович раздражённо ждал. Он не мог никак уловить логику собеседника, более того, он опасался, что никакой логики не будет и вовсе, а он только понапрасну теряет время.
– Итак, в чём же разница? – напомнил он вопрос пастору.
– А вот в чём, – допив чай, продолжил старец. – Апостолы лично знали Христа, а последующие мученики – как бы поточнее выразиться – могли знать Его только в духовном смысле слова…
– И что из того? Я не понимаю.
– Ещё минуту терпения, и вам всё станет ясно, поверьте мне!
– Я надеюсь на это…
– Когда целый отряд солдат пришёл взять под стражу Христа в Гефсиманском саду, апостолы показали себя, увы, не с лучшей стороны.
– Они испугались?
– Испугались – не то слово. Они в страхе бежали, позорно оставив своего Учителя. И Пётр бежал – тот, кто говорил, что, даже если все от Него отрекутся, уж он-то останется верен. И даже Иоанн бежал – любимый ученик Спасителя! И Симон Зелот – а зелоты были самые отчаянные еврейские ребята тогда – бежал впереди всех… Да, все убоялись страхом великим и разбежались. Явно не за смелость Иисус избирал их в апостолы…
– Я что-то начинаю понимать, – просветлело лицо Руслана Калимовича, удовлетворённого тем, что в рассказе пастора наконец почувствовалось какое-то подобие логики. – Хотя нет, ничего не понимаю: почему же они потом стали такими смелыми, что, как вы говорите, умерли за Христа?
– Вот вам как учёному я как раз и хочу задать этот вопрос: почему же апостолы столь сильно изменились?
– Я просто не имею достаточно данных, чтобы проанализировать ситуацию, мне нужно изучить источники…
– Похвальное желание!
– Не обольщайтесь, я не стану этим заниматься. У меня хватает проблем на работе.

Москва далеко — доказательства для Апостолов

– Хорошо, тогда я вам просто скажу, к какому выводу пришли другие учёные, исследовавшие жизнь апостолов.
– Я с любопытством выслушаю.
– Существует, по-видимому, только одно разумное объяснение столь поразительной перемены в апостолах.
– Какое?
– Они действительно увидели Иисуса Христа, после Его распятия на кресте и смерти, воскресшим и живым!
– Ах, вот какое объяснение! А я вас уже было заслушался… – разочарованно протянул Руслан Калимович. – Одно фантастическое предположение объясняете другим, ещё более фантастическим. Мне это больше неинтересно.
– Ещё минуточку, я не всё сказал!
– Слушаю, но только «минуточку».
– Апостолы Христа вовсе не были фанатиками.
– Докажите это.
Андрей Васильевич с готовностью раскрыл лежавшую на столе Библию и прочитал из Евангелия:
– «Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: „Мы видели Господа“. Но он сказал им: „Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю“».
– Допустим, что Фома был разумным человеком, – сказал Руслан Калимович. – А остальные?
– И другие апостолы не были легковерными! Библия говорит, что они даже и не надеялись на воскресение Христа из мёртвых. Все ученики Иисуса прятались после Его смерти, опасаясь преследований от иудеев.
– Почему же потом они стали такими отважными?
– Как раз об этом я вас и спрашиваю!
– Хорошо, Андрей Васильевич, я признаю, что вы меня запутали. Вопрос этот, похоже, тёмный и психологически неясный.
– Напротив, он прекрасно исследован и ясен как Божий день! В истории человечества больше не было ни еди-
ного случая, когда бы группа очевидцев в одиннадцать человек сговорилась между собой умереть за несомненную им ложь (как если бы Христос не воскрес из мёртвых) и, находясь вдали друг от друга, никто бы из них не дрогнул и не рассказал, что же случилось на самом деле.
За живого – не умерли, а разбежались! Неужели бы пошли на смерть за мёртвого?

Москва близко — вопрос спасения

– Как ни странно, ваша мысль звучит довольно правдоподобно, – согласился Руслан Калимович. – Похоже, вы интуитивно нашли сильный аргумент в пользу христианства.
– О, это не я! Всё сказанное мною было хорошо известно ещё в Древнем Риме.
– Занятно. Но ко мне-то это какое имеет отношение? Я не историк. И не христианин.
Андрей Васильевич налил себе ещё чаю.
– Чай будете? – вновь спросил он Руслана Калимовича.
– Давайте, – ответил тот. Помолчали пару минут, попили чай.
– Ну как? – поинтересовался Андрей Васильевич. – Нравится вам, как заваривает чай моя спутница жизни?
Руслан Калимович ответил не сразу, мысли его были где-то далеко.
– Ах, чай? – спохватился он. – Чай действительно превосходный – с религиозным ароматом!
– Так вот, – двинулся дальше Андрей Васильевич, – я всё ещё только подхожу к тому вопросу, который вы поставили в начале нашего разговора. Каждый должен заниматься своим делом, быть в своей области профессионалом… И что нам с вами до Иисуса Христа, если я слесарь, а вы физик?
– У вас замечательная память и вполне научный склад ума! – одобрил Руслан Калимович. – Итак, какое мне дело до того, что Христос две тысячи лет назад умер на кресте в Палестине, если я живу сегодня и занимаюсь физикой?
– Это вопрос спасения вашей бессмертной души…

Москва близко — смерть Христа за всех грешников

– Спасибо за заботу, но нельзя ли сказать это как-то понятнее? – улыбнулся Руслан Калимович.
– Вы болели когда-нибудь столь серьёзно, что находились без сознания? – с участливым выражением лица неожиданно спросил Андрей Васильевич.
– Да, болел.
– Давайте тогда представим ещё одну фантастическую ситуацию, выражаясь вашим языком, чтобы скорее и проще разрешить наше затруднение.
– Хорошо, гипотеза – это тоже научный метод.
– Допустим, – взволнованным голосом сказал Андрей Васильевич, – что в то время, когда вы тяжко болели и лежали без сознания, в ваш дом ворвались лихие люди, забрали всё, что могли, а напоследок решили вас ещё и убить – так, на всякий случай, чтобы не было свидетелей, вдруг вы притворяетесь только, что без сознания, – и тут нашёлся некий жалостливый человек, который за вас вступился, и тогда разбойники убили его вместо вас… Проходит время, вы выздоравливаете. Ваши соседи, ставшие невольными свидетелями тех событий (видевшие
через окно или слышавшие через тонкую перегородку), пытаются рассказать, что случилось в доме, пока вы болели. А вы, представьте, тогда им отвечаете:«Какое мне дело, кто хотел меня убить и кто там за меня умер. Я физик, и у меня нет времени на посторонние вещи».
– Некорректное предположение! – возмутился Руслан Калимович. – Если бы кто-то действительно умер за меня, я бы нашёл время узнать об этом подробнее. Но причём здесь Христос? К тому же мой дом – далеко не Палестина.
Андрей Васильевич вновь раскрыл свою Библию и прочитал из неё торжественным голосом следующие стихи: – «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были ещё грешниками». «Христос за всех умер». «Живу верою в Сына Божьего, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».
– То есть вы хотите сказать, что Христос умер за всех людей, включая меня? – спросил Руслан Калимович.
– Так говорит Библия, которая есть Слово Божие. А потому вам следует самому каким-то образом ответить на ту весть, которую донесли до нас очевидцы-апостолы: Господь Иисус умер лично за вас и за меня, кем бы мы с вами по профессии ни были. Если же вы просто отмахнётесь от этого вопроса, то как раз и окажетесь тем неблагодарным человеком из моей фантастической истории, который ничего не захотел знать о своём спасителе.
– Ловко у вас это получается, к самой душе подбираетесь! – воскликнул Руслан Калимович. – Я уже вижу, что вы не столь безобидный старичок, каким кажетесь с первого взгляда.

Москва. Начало пути

– Не уклоняйтесь от ответа, мой друг, будьте учёным до конца!
– Что же, ваши слова кажутся мне до некоторой степени разумными, хотя, извините, и не убеждают вполне…
– Если Христос умер действительно за всех: и за вас, и за меня, – а затем подлинно воскрес из мёртвых (ведь апостолы весьма преобразились, не правда ли?), то это означает, что Он истинно наш Бог! И нам надлежит благодарить Его и каким-то образом служить Ему, чтобы не предстать пред Ним после смерти опять же людьми неблагодарными.
– Ах, если бы всё это было так, как вы говорите!
За долгим разговором попутчики не заметили, как на пути показалась Москва. Небо над столицей уже просветлело, наступало утро. На прощание пастор и учёный обменялись адресами и крепко пожали друг другу руки. Затем, протиснувшись сквозь толпу на перроне, они направились в огромный город Москва.
Автор: Константин ПРОХОРОВ
Источник: Вера и жизнь